Lawneed

Уважение к культурному и языковому наследию своей страны, подробное законодательное урегулирование вопросов в области языка является, несомненно, гарантом сохранения самобытности нации, гармоничного развития языка и культуры населяющих страну народностей и национальностей, языкового и культурного разнообразия, становления подлинно демократического государства и развития гражданского общества.

Неслучайно вопросы гарантий права на пользование родным языком неоднократно становились объектом регулирования в международных правовых актах, во Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте о гражданских и политических правах, Декларации о правах лиц, принадлежащих к национальным и этническим, религиозным и языковым меньшинствам, Европейской хартии региональных языков или языков меньшинств и многих других.

В большинстве европейских стран конституциями декларируется один официальный язык (в Дании, Франции, Австрии, Нидерландах и других), тем более что в некоторых из них население имеет ярко выраженный мононациональный характер (в Греции греки составляют 95 % населения, в Португалии 99 % – португальцы, в Италии 98 % – итальянцы).

Однако в подавляющем большинстве конституций при формулировании принципа правового равенства граждан наряду с другими критериями отмечается недопустимость дискриминации по языковому признаку, стремление поощрять развитие государственного языка и языка национальных меньшинств: «… происхождение, пол, раса, язык, место рождения, религиозная принадлежность … ни для кого не может служить основанием для получения привилегий, извлечения выгоды, нанесения ущерба, лишения какого-либо права или освобождения от какой-либо обязанности», «Основными задачами государства являются: … обеспечение обучения и постоянного повышения ценности, защита португальского языка и содействие его международному распространению» (ст.ст. 13, 95 Конституции Португалии); «Будет поощряться право этнических, языковых и религиозных меньшинств сохранять собственную культурную и общественную жизнь» (ст. 2 Формы правления Швеции); «Все лица, находящиеся на территории греческого государства, пользуются полной защитой своей жизни, чести и свободы независимо от национальной, расовой или языковой принадлежности, религиозных и политических убеждений» (п. 2 ст. 5 Конституции Греции, аналогичное положение содержится в п. 3 ст. 3 Основного закона ФРГ) [3]; «В Республике Польша официальным языком является польский язык. Настоящим предписанием не нарушаются права национальных меньшинств», «Республика Польша обеспечивает польским гражданам, принадлежащим к национальным и этническим меньшинствам, свободу сохранения и развития собственного языка, сохранения обычаев и традиций, а также развития собственной культуры» (ст.ст. 27, 35 Конституции Польши).

На конституционном уровне помимо государственной поддержки права на общение, получение и распространение информации на национальном языке широко закрепляются права на осуществление образования на национальном языке, на обращения на нем в государственные органы и органы местного самоуправления, на предоставление услуг переводчика в судебных органах, на осуществление топографических обозначений на национальном языке и многие другие.

Вместе с тем в Европе достаточно распространена конституционная практика закрепления в качестве государственного нескольких языков, что связано, как правило, с историческими условиями становления и развития государственности данных стран.

Особо подробно конституционно урегулирован вопрос о языках в Конституции Бельгии. С точки зрения государственно-территориального устройства, Бельгия являлась до недавнего времени унитарным децентрализованным государством с тремя уровнями управления – государственным, провинциальным и коммунальным. Конституционная реформа еще в 1921 году юридически закрепляла путем изменения избирательного права усиление роли фламандского населения в политической жизни страны, что, однако, не ликвидировало его приниженного положения в области языка и культуры. Слова бельгийского социалиста Жюля Дестре, обращенные к королю Альберту I в 1912 году, о том, что в Бельгии есть валлонцы и фламандцы, но нет бельгийцев, не утратили своей актуальности и сейчас, если вспомнить скандал, раздутый в результате опроса общественного мнения СМИ в 2006 году о возможности выхода из страны и обретения независимости северного Фламандского сообщества.

Юридической основой решения межнациональных проблем стали конституционные реформы 1970, 1980, 1993 годов, ознаменовавшие переход Бельгии от унитарного государственного устройства к федеративному. В настоящее время в Части I «О бельгийской федерации, ее составных частях и территории» Бельгия разделена на три сообщества: Французское, Фламандское и Германоязычное (ст. 2); три региона: Валлонский, Фламандский, Брюссельский (ст. 3); четыре лингвистических региона: французского языка, голландского языка, двуязычный столичный регион Брюссель – столица и немецкоязычный (ст. 4), границы которых могут быть изменены только квалифицированным большинством в 2/3 поданных голосов членов каждой лингвистической группы в палатах Парламента при наличии кворума в каждой из этих групп. Конституция провозглашает свободу употребления принятых в Бельгии французского, нидерландского и немецкого языков, не провозглашая ни один из них государственным. Регулирование этого вопроса допускается только в сфере государственного управления и отправления правосудия и лишь на основании закона (ст. 30). В части III «О властях» при формировании Правительства и верхней палаты Парламента – Сената – учитывается принцип представительства на лингвистической основе.