Lawneed

Оставляя судебные акты нижестоящих инстанций без изменения, ФАС Северо-Кавказского округа указал, что, «удовлетворяя заявленные требования, суды, обоснованно исходили из того, что для исполнения обязанности по опубликованию сведений о ликвидации организации недостаточно одного лишь факта размещения информации в журнале «Вестник государственной регистрации»».

При этом, как отметила кассационная инстанция, сам по себе факт публикации сведений о предстоящей ликвидации юридического лица не освобождает ликвидатора от предусмотренной ст. 63 ГК РФ обязанности по выявлению и письменному уведомлению кредиторов. Поскольку в рассматриваемом деле должник изменил наименование и адрес, соблюдение требований названной статьи в отношении персонального письменного уведомления кредиторов о ликвидации юридического лица имело существенное значение.

Кроме того, по мнению суда, интерес истца мотивирован тем, что удовлетворение требований может являться основанием для предъявления иска о взыскании убытков (Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 23.08.2011 по делу № А53-20017/2010. Определением ВАС РФ от 24.02.2012 № ВАС-16987/11 отказано в передаче данного дела в Президиум ВАС РФ для пересмотра в порядке надзора).

При рассмотрении другого дела в отношении того же общества ФАС Северо-Кавказского округа указал, что «нарушение ликвидатором порядка письменного уведомления кредитора о ликвидации юридического лица при доказанности может являться основанием для предъявления иска о взыскании убытков, но не выступает основанием для включения требований кредиторов в реестр после его закрытия».

Если не регламентировать сроки предъявления кредиторами своих требований, то конкурсный процесс не будет иметь четко выраженных границ. Правовые последствия пропуска таких сроков различаются в зависимости от процедуры банкротства: например, если пропуск срока в наблюдении лишает кредитора лишь права голоса на первом собрании кредиторов, то пропуск срока в конкурсном производстве влечет не только утрату возможности влиять на ход дела о банкротстве, но и затрагивает имущественную сферу кредитора.

После выхода в свет информационного письма Президиума ВАС РФ от 30.12.2004 № 86 «О правовом положении конкурсных кредиторов и уполномоченных органов, заявивших свои требования после закрытия реестра требований кредиторов» разрешение споров по установлению требований кредиторов, заявленных после закрытия реестра, не должно вызывать больших затруднений.

Но на практике часто возникают нетипичные ситуации, разрешение которых порой ставит арбитражные суды в трудное положение, поскольку они не находят опоры для обоснования своей позиции в прямых нормах закона.

Данную ситуацию можно рассмотреть на примере дела № А48-2035/04-17б(13) Арбитражного суда Орловской области.

Предоставление кредита коммерческим банком по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии было обеспечено договором о залоге имущества, не принадлежащего заемщику, и договором поручительства со стороны нескольких коммерческих структур, в том числе и со стороны залогодателя.

Обязательства по возврату кредита заемщиком не были исполнены, и банк обратился в арбитражный суд с иском к заемщику и его поручителям с солидарным требованием о взыскании суммы кредита, процентов и штрафных санкций.

Поскольку в отношении одного из поручителей, являющегося в то же время и залогодателем, было возбуждено дело о банкротстве, арбитражный суд на основании п. 4 ст. 148 АПК РФ оставил требование к нему без рассмотрения.

Реализуя право на судебную защиту, банк обратился в арбитражный суд с заявлением о включении его требования, вытекающего из договора поручительства, как обеспеченного залогом имущества должника в реестр кредиторов несостоятельного должника.

Как следует из материалов дела, требование о включении в реестр требований кредиторов заявлено по истечении двух месяцев с даты опубликования сведений о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства. На этом основании конкурсный управляющий просил применить положения п. 4 ст. 142 Закона о банкротстве.