Lawneed

Судебные советы обладают не только полномочиями по рассмотрению и отбору кандидатур на должности судей, они играют существенную роль в руководстве судебной системой в широком смысле этого слова, осуществляя рассмотрение заявлений о переводах судей, их продвижении по службе, определяя общее количество судей в судах различного вида и уровня, давая заключения по вопросам, связанным с судейской этикой и дисциплинарной ответственностью, рассматривая вопросы обучения судей и работы академий правосудия и им подобных учреждений.

Иными словами, эти органы выступают и в качестве самостоятельных гарантов независимости судей и судебной власти.

Завершающая стадия процесса формирования судейского корпуса - процедура назначения или избрания судьи. Наиболее распространенным способом формирования сегодня является назначение. Выборы - относительно редкое явление, характерное, скорее, для порядка формирования низших судов типа мировых. Нередко избираются и судьи высших судов страны, например судьи Конституционного Суда ФРГ (половина - Бундестагом, половина - Бундесратом). Судьи чаще назначаются на свои посты президентами (Австрия, США, Польша) или монархами (Великобритания), судьи низших судов могут назначаться министрами юстиции или иными профильными министрами (Австрия, Германия). В Великобритании назначение в низшие суды обычно осуществляет лорд-канцлер или по его поручению лорд - главный судья апелляционного суда.

В Российской Федерации, как уже было показано выше, существует иная процедура формирования судейского корпуса. Думается, что для того чтобы избежать излишнего давления со стороны самого судейского сообщества (квалификационные коллегии, их председатели и председатели Верховного и Высшего Арбитражного судов РФ), Президента РФ, Совета Федерации Федерального Собрания на процесс формирования федерального судейского корпуса, а со стороны законодательных (представительных) органов субъектов Федерации - на процесс формирования судейского корпуса субъектных судов, сбалансировать эти взаимовлияния, следовало бы учесть опыт ряда стран развитой демократии.

Во-первых, представляется необходимым изменить квалификационные требования, предъявляемые к кандидатам на должности судей (естественно, с учетом норм ст. 119 Конституции России), дополнив перечень обязательностью успешного завершения обучения в Российской академии правосудия, с одной стороны. С другой стороны, было бы полезным дифференцировать по меньшей мере две группы претендентов - тех, кто не имеет никакого стажа государственной службы (причем специального, например в органах судебной власти или в юридических службах органов законодательной и исполнительной властей на государственных должностях, для замещения которых требуется наличие высшего юридического образования), и тех, кто уже прошел "проверку государственной службой и рекомендуется к новой деятельности руководителями соответствующих органов государственной власти. Следовало бы также подумать о выработке принципиально новых критериев отнесения тех или иных видов деятельности к "юридической профессии". Весьма сомнительным представляется оправдание как неизбежноформирующейся тенденции “перетекания” кадров из органов внутренних дел (дознаватели, следователи и др.) и прокуратуры (следователи и прокуроры) в состав судейского корпуса. По роду своей деятельности представителей этих административных ведомств, равно как и службы безопасности, можно назвать "слугами обвинения": вся их профессиональная деятельность имеет именно обвинительный характер. В этих условиях приход данной категории юристов в суды влечет сохранение (а точнее даже усиление) обвинительной традиции, как в рамках уголовного, так и гражданского процессов, что вряд ли, тем более в условиях постсоветского судебного процесса, можно признать желательным. Может быть, решением стало бы правило, предполагающее существование между названными двумя видами деятельности третьего - периода занятия адвокатской деятельностью.